Чисто английское убийство - Страница 9

В какой-то момент лорду Уорбеку удалось вклинить в этот монолог вопрос о том, как она доехала.

— Ужасно, ужасно! Если бы меня не ждал впереди дорогой мой Уорбек-холл, не знаю, как бы я это перенесла. Поезд, конечно, опоздал, а в нем такой холодище! Мне было показалось, что мы вернулись к старым недобрым дням до национализации… но я думаю, что в те дни мы бы просто-напросто не добрались! А потом эта кошмарная поездка со станции. На Телеграфном холме снегу намело столько, что не знаю, как мы проехали. К счастью, шофер оказался расторопным парнем, у него были с собой цепи, и он…

Решительно комнату заполнили женщины. Но общее внимание привлекла не миссис Карстерс, несмотря на всю ее болтовню. Пока она безжалостно изливала весь этот поток тривиальностей, Камилла Прендергест спокойно подошла к софе и склонилась к лорду Уорбеку. Они обменялись еле слышными словами, раздался звук двух поцелуев, потом она выпрямилась и подошла к Роберту. Он стоял у окна, и на его красивом лице была маска безразличия.

— Ну, Роберт, как поживаешь?

— Спасибо, хорошо. А ты?

— Спасибо, и я тоже.

В последовавшую паузу миссис Карстерс успела довести свой рассказ с вершины Телеграфного холма до заносов в долине Тэнгли. Камилла засмеялась:

— Похоже, что нам не о чем говорить, верно?

— Да, не о чем.

Она посмотрела через его плечо в окно. Большие хлопья снега залепляли стекла.

— Посмотри на снег! — сказала она. — Сыплет так, будто ему нет конца. Роберт, а ты не подумал, какой был бы ужас, если б мы оказались здесь взаперти на много дней и нам нечего было бы сказать друг другу, кроме «как поживаешь»?

Роберт не смотрел на снег. Вместо этого он глядел в упор на Камиллу. Неожиданно он усмехнулся, но на самом ли деле ему стало весело или нет, сказать было трудно.

— Ужас, — ответил он.

Появление Бриггса с подносом привело разговор — если это можно было назвать так — к концу. Следом за Бриггсом вошел сэр Джулиус, потирая руки и источая добродушие.

— Чай! — воскликнул он с видом человека, которому предложили неожиданное угощение. — Великолепно! Вот что нужно в такой холодный день, как нынче!

— Надеюсь, что на сегодня ты кончил прижимать к ногтю богачей, Джулиус, — сказал лорд Уорбек. — Здесь тебя не надо ни с кем знакомить, я полагаю.

— Меня знакомить! — воскликнул сэр Джулиус с преувеличенным изумлением. — Надеюсь, что нет! Камилла, моя дорогая, вы выглядите очаровательней, чем когда-либо.

— Благодарю вас! Знаете, я уже начинала бояться, что никто этого не заметит.

— Дорогая леди, я не могу поверить, чтобы кто-нибудь был так слеп! Будь я чуть-чуть помоложе, я бы… А, миссис Карстерс! Вот поистине удовольствие! Мы встречаемся как раз кстати. Я только что прочел блестящий доклад одного известного джентльмена из Вашингтона — совершенно блестящий, даю вам слово. Ваш супруг делает там большое дело. Он просто удивил нас всех.

— Меня он не удивил, сэр Джулиус, — прервала его миссис Карстерс с некоторой резкостью. — Я давно знаю, что у него лучший финансовый ум в парламенте — в стране, могу сказать, даже если…

— Даже если — э? — Хорошее настроение сэра Джулиуса нисколько не нарушилось. — Даже если — скажем так — известное лицо является министром финансов, а мистер Карстерс — нет? Не беспокойтесь, его час придет. Всякому овощу свое время, и все мы смертны. Скажите ему, чтоб он не проявлял нетерпения. Это золотое правило политиков.

Что-то очень похожее на смешок донеслось из оконной амбразуры, и сэр Джулиус быстро повернулся в ту сторону.

— А, Роберт! — сказал он явно более холодным тоном. — Я не заметил вас там, у окна. Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответил Роберт так же холодно.

— Вы, по-видимому, только что приехали?

— Да, у меня вчера была важная встреча в Лондоне.

— Понятно. Лига свободы и справедливости, по всей вероятности?

— Допустим, что так. А разве вас это касается?

— Я думаю, что в нашей стране это касается каждого мыслящего мужчины и каждой мыслящей женщины, которые думают о демократии.

— А я думаю, что то, что вам угодно называть демократией…

— Камилла, по-моему, вы не знакомы с доктором Ботвинком, — прервал начавшееся препирательство спокойный голос лорда Уорбека. — Он так любезен, что не жалеет своего времени на наш архив. Доктор Ботвинк, позвольте представить вас леди Камилле Прендергест… миссис Карстерс… мой сын Роберт. С сэром Джулиусом вы уже знакомы. А теперь мы, кажется, все в сборе. Непохоже, чтоб кто-нибудь еще забрел к нам в такой день, как нынешний. Задерните портьеры, Бриггс. Камилла, ты разольешь чай?

Напряжение разрядилось. Пока Камилла, заваривая чай, возилась с монументальным серебряным чайником, который Бриггс счел подходящим для данного случая, ей вспомнился полузабытый детский стишок:

Поставили чайник, и мало-помалу
Все счастливы стали опять.

На минуту по крайней мере воцарился мир. Вид сахарницы натолкнул миссис Карстерс на детальное обсуждение с сэром Джулиусом вопроса о пошлинах на колониальный тростниковый сахар. Роберт увлекся разговором с отцом на такую же безобидную тему. Камилла обнаружила, что д-р Ботвинк робко стоит подле нее.

— Может быть, мне отнести лорду Уорбеку его чай? — предложил он. — Все остальные, кажется, заняты.

Он неловко принял чашку, которую Камилла протянула ему, и чуть не уронил ее.

— Я должен извиниться за свою косолапость, — сказал он серьезно, — но дело в том, что пальцы у меня немного окоченели.